В живописи кто, нарисовавши лицо, прибавляет еще кое-что, тот делает картину, а не портрет.
Веления разума гораздо более властны, чем приказания любого повелителя: неповиновение последнему делает человека несчастным, неповиновение же первому — глупцом.
Величайшее счастье, доступное человеку, — любовь — должно служить источником всего возвышенного и благородного.
Во мне, а не в писаниях Монтеня содержится все, что я в них вычитываю.
Все наше достоинство — в способности мыслить. Только мысль возносит нас, а не пространство и время, в котором мы — ничто. Постараемся же мыслить достойно: в этом — основа нравственности.
Все правила достойного поведения давным-давно известны, остановка за малым — за умением ими пользоваться.
Всякий раз мы смотрим на вещи не только с другой стороны, но и другими глазами — поэтому и считаем, что они переменились.
Гнусны те люди, которые знают, в чем истина, но стоят за нее, лишь пока им это выгодно, а потом отстраняются.
Горе людям, не знающим смысла своей жизни.
Две крайности: зачеркивать разум, признавать только разум.
Для человека, который любит только себя, самое нетерпимое — оставаться наедине с собой.
Добродетель человека измеряется не необыкновенными подвигами, а его ежедневным усилием.
Доводы, до которых человек додумывается сам, обычно убеждают его больше, нежели те, которые пришли в голову другим.
Есть люди, говорящие красиво, но пишущие далеко не так. Это происходит оттого, что место, слушатели и прочее разгорячают их и извлекают из их ума больше, чем они могли бы дать без этого тепла.
И самая блестящая речь надоедает, если ее затянуть.
И чувство и ум мы совершенствуем или, напротив, развращаем, беседуя с людьми.
Издеваться над философией это значит поистине философствовать.
Изучая истину, можно иметь троякую цель: открыть истину, когда ищем ее; доказать ее, когда нашли; наконец, отличить от лжи, когда ее рассматриваем.
Иначе расставленные слова обретают другой смысл, иначе расставленные мысли производят другое впечатление.
Инстинкт и разум — признаки двух различных сущностей.