Воспитание человека начинается с его рождения; он еще не говорит, еще не слушает, но уже учится. Опыт предшествует обучению.
Воспитателю надо глубоко знать жизнь, чтобы к ней готовить.
Воспитать человека интеллектуально, не воспитав его нравственно, — значит вырастить угрозу для общества.
Воспоминание неволи делает свободу еще сладостнее.
Восславим женщину-Мать, чья любовь не знает преград, чьей грудью вскормлен весь мир!
Восхваление утраченного порождает драгоценные воспоминания.
Вот что получается, когда исследователь вместо того, чтобы идти параллельно и ощупью с природой, форсирует вопрос и приподнимает завесу: на, получай Шарикова и ешь его с кашей.
Воюя с негодяями, оставляй им путь к отступлению. Быть с ними беспощадным — все равно что закупоривать мышиную нору: мыши, сдохшие в норе, отравят все вокруг.
Впервые вступая в свет, молодые люди должны быть застенчивы или даже неловки: уверенность и непринужденность манер оборачиваются обычно наглостью.
Враг не тот, кто наносит обиду, а тот, кто делает это преднамеренно.
Враги всегда говорят правду, друзья — никогда.
Врагов имеет в мире всяк, но от друзей спаси нас, Боже!
Вражда с родными гораздо тягостнее, чем с чужими.
Врач — философ: ведь нет большой разницы между мудростью и медициной.
Врач должен обладать взглядом сокола, руками девушки, мудростью змеи и сердцем льва.
Врач, впервые приступая к лечению своего пациента, должен делать это изящно, весело и с приятностью для больного; и никогда хмурый врач не преуспеет в своем ремесле.
Вред приносишь ты, если хвалишь, но еще больше вреда — если порицаешь то, в чем мало смыслишь.
Вредными и дурными путями с хромыми ногами, со слепыми глазами эта земная власть и вся природа человеческая ходит теперь.
Время — движущееся подобие вечности.
Время — движущийся образ неподвижной вечности. Все, что нарушает единство общества, никуда не годится; все установления, ставящие человека в противоречие с самим собою, не стоят ничего.
