Все относительно на этом свете, и нет в нем для человека такого положения, хуже которого не могло бы ничего быть.
Все побеждает любовь, покоримся ж и мы ее власти.
Все почести этого мира не стоят одного хорошего друга.
Все правила достойного поведения давным-давно известны, остановка за малым — за умением ими пользоваться.
Все преимущество иметь деньги заключается в возможности ими пользоваться.
Все приходит в свое время для тех, кто умеет ждать.
Все радости и несчастья людей созданы их собственными мыслями.
Все разрушается, все падает, но ничто не умирает, и, если даже умрет, тут же переходит в другое.
Все революции кончались реакциями. Это — неотвратимо. Это — закон. И чем неистовее и яростнее бывали революции, тем сильнее были реакции. В чередованиях революций и реакций есть какой-то магический круг.
Все ритм и бег… Бесцельное стремленье!
Все средства — при условии, что они не бесчестны, — способные оградить нас от бедствий и неприятностей, не только дозволены, но и заслуживают всяческой похвалы.
Все существующее — сон; все, что не сон, — не существует.
Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастна по-своему.
Все то, что когда-либо почиталось из ложного благочестия, ничего, кроме фантазий и бреда подавленной робкой души, не представляло.
Все то, что чувствует наша душа в виде смутных, неясных ощущений, театр преподносит нам в громких словах и ярких образах, сила которых поражает нас.
Все труды человека — для рта его, а душа его не насыщается.
Все уже достигло зрелости, и более всего — личность.
Все хорошие книги сходны в одном, — когда вы дочитаете до конца, вам кажется, что все это случилось с вами, и так оно всегда при вас и останется: хорошее или плохое, восторги, печали и сожаления, люди и места, и какая была погода.
Все хорошие страсти имеют такой характер и природу, что мы не можем без них существовать и сохраняться, и они как бы принадлежат нам существенно, как любовь, желание и все, что свойственно любви.
Все хотят дожить до старости, а когда доживут, ее же винят.
